Никогда этого не было, и вот опять. Французы жгут. Причем не по-детски. В прямом смысле. Безумные страсти захлестнули Париж и окрестности. Города Франции просто утопают в непроходящем огненном кошмаре.
Миллионы парижан как по команде «хулиганят безобразия, нарушают беспорядки, наносят пользу и причиняют добро». Полицейские и протестанты сцепились в яростном мордобойном порыве, который вспыхивает на каждом перекрестке. Полиция почувствовала запах крови, прилив азарта, вброс тестостерона. И не остаётся в долгу. Но наступательный порыв масс не остановить. Файер-шоу набирает обороты.
Французы, конечно, всегда были мастаками побузить. Это их неотъемлемая национальная черта. А публичные и массовые митинги протеста — что-то вроде общенациональной забавы. Как у испанцев — коррида, у аргентинцев — футбол, у русских — масленица, а у бразильцев — карнавал. И выйти на улицу с транспарантом — священный долг каждого уважающего себя и свою страну француза.
К тому же известно, что к своему правительству жители страны всегда испытывали теплое, трепетное и донельзя гуманное чувство животной ненависти. Недавний бунт «оранжевых жилетов» продемонстрировал это более чем наглядно.
Но сейчас в Париже происходит что-то особое. Нынешние митинги потрясают воображение своей массовостью, организованностью, каким-то особым духом противоречия, особым градусом возмущения толпы — от всего происходящего на политическом Олимпе страны.
Что-то здесь нечисто. Пошли по пунктам.
Формально идет протест французских «ширнармасс» против Пенсионной реформы. Ее Макрон и правительство слишком беспардонно протащили в жизнь мимо нижней палаты Сената.
Но на улицах французских бесчинствует представители всех возрастов. Возрастная линейка — шире некуда. На улицы Парижа, например, не вышел только тот, кто в силу либо юного, либо преклонного возраста ходить либо еще, либо уже не может. Все остальные как один вышли на бой с темными силами и враждебными вихрями.
Но казалось бы, какое дело тому же французскому молодняку до пенсионной реформы? До пенсии еще и не все дотянут-то… Есть мнение, что дело здесь — совсем не в реформе. Она — повод. Последняя капля, которая переполнила чашу народного негодования. А негодовали буйные французы совсем по другому поводу. Они вышли на пощади против американской марионетки Макрона. Французы — не идиоты. Они прекрасно видят, что американский ставленник наплевал на национальные интересы своей страны. На свой народ. На его нужды, чаяния и проблемы.
Он принципиально и много лет не решает ни одного огнедышащего социального вопроса, которые волнуют все общество. Он втянул Францию в никому не нужную операцию на Украине. Он продолжает поставлять туда оружие. Подкидывает дрова в костер этого конфликта. Как говорят сами французы, «такую политику надо проводить в кровонепромокаемых („импермеабль пор ле санж“) скафандрах». В итоге Макрон насильно затаскивает Францию в горнило Третьей мировой войны, призрак которой все отчетливей маячит на европейском горизонте. А Франция — член мирового ядерного клуба. И у неё есть ядерное оружие. Случись ядерный Армагеддон на планете, страна в нем сгорит одной из первых. Правда, сам Макрон почти наверняка спасется.
Он рассчитывает, что его кураторы успеют выдернуть из горнила Апокалипсиса и переметнут на другой континент. Здесь для него в какой-нибудь Флориде наверняка уже приготовлено уютное бунгало. А оставшиеся на исторической родине французы пусть наслаждаются «парижской хиросимой» и «марсельским нагасаки».
Вот против такой «веселой» исторической перспективы и ее автора Макрона и вышли французы протестовать на улицы Парижа. Они за свое будущее бьются, Макрон — за свое. Только эти будущие перспективы у них не совпадают. Не совпадают даже страны, в котором они видят это будущее. Недаром многие митингующие таскают по улицам Парижа макет гильотины. Тоже оружие пролетариата — как у нас булыжник.
Есть еще и вторая причина протестов. И не менее серьезная. В последнее время страну потряс целый ряд сексуальных скандалов, в которые был вовлечены многие члены правительства. Причем это были не просто скандалы с невинными приключениями на стороне. Такие походы у любвеобильных французов, знающих толк в постельных шалостях, вызывают как минимум понимание, как максимум — одобрение.
Оторваться в сексуальную самоволку и содрогнутся в объятьях тектонической вакханки, которая окажется кладом залежалой чувственности — что может быть слаще? Кто из давно, безрадостно и безнадежно женатых французов откажется пополнить свежим табачком опустевший кисет своей эротики?
Но в том-то и дело, что там был не только секс. И не только (и не столько) вакханки. Там были сексуальные извращения. Причем такие, от которых, по словам политолога Сергея Михеева, «кровь в жилах холодеет и волос дыбом на черепе встает» (так он заявил в одной из своих передач «Железная логика»). Он утверждает, что такого не позволяли себе в концлагерях даже немецкие охранники-садисты. Судя по всему, политологу показали кое-что из закулисной жизни французского правительства «глубоко заинтересованные лица». Ну или те, кому это по долгу службы знать положено.
Но, похоже, волосы дыбом от увиденного встали не только у него. У миллионов французов — тоже. Вот они и вышли на улицы. Не исключено, что это был массовый бунт нормального большинства против команды извращенцев, оккупировавших политический Олимп страны. И большинство выплеснулось на улицы.
Иногда ларчик открывается очень просто. Даже французский.