Зеленский заявил делегации Конгресса США, что Украина намерена вернуть занятые Россией территории в течение трёх-шести недель.
Понятно, что данные сроки абсолютно нереальны. Не говоря уже о трёх неделях, в течение которых украинские войска в лучшем для себя случае смогут добиться тактического успеха на отдельном участке фронта и создать для ВС РФ определённую кризисную (хоть и не критическую ситуацию), даже шесть недель явно недостаточно, чтобы остановить российское наступление в Донбассе и перейти в контрнаступление по всему фронту.
Между тем, только в таком случае можно рассчитывать хотя бы частично реализовать идею возвращения контроля над утраченными территориями. При том, что обратное взятие таких объектов, как Лисичанско-Северодонецкая агломерация или Мариуполь потребуют не недель, а месяцев упорных боёв. При этом Украине придётся обеспечить не только подавляющее (в пять-семь раз) численное преимущество в пехоте, но хотя бы равенство в военной технике по всему фронту. Даже если американцы согласятся удовлетворить притязания Зеленского и поставить столько военной техники, сколько Украине хочется, эта техника физически не может прибыть на Украину и быть освоенной ВСУ в течение шести недель.
Таким образом, когда Зеленский говорит о возвращении территорий, он должен иметь ввиду достаточно крупную контрнаступательную операцию на отдельном участке фронта, которую ВСУ могут попытаться провести с минимальными надеждами на успех, но никак не генеральное наступление по всему фронту (на что ВСУ просто не способны).
До сих пор украинская власть постоянно указывала южное направление как место будущего решительного контрнаступления ВСУ. Об этом на Украине говорили так часто и настолько открыто, что ряд российских экспертов начал предполагать, что Киев умышленно дезинформирует нас о месте вероятного контрнаступления, и что после демонстраций на херсонском направлении главный удар будет нанесён под Харьковом.
Мне и раньше такие предположения казались необоснованными, а сейчас, после выступления Зеленского, я абсолютно уверен, что Украина попытается нанести главный удар со стороны Никополя и Кривого Рога по Новой Каховке, а вспомогательный (отвлекающий) — от Николаева на Херсон. Причины следующие:
1. На Харьковском направлении трудно скрытно сосредоточить крупную группировку, в то время, как группировки под Никополем, Кривым Рогом и Николаевом постоянно укреплялись всё лето.
2. Бои под Харьковом давно приняли позиционный характер (на истощение) и возможности какого-либо неожиданного манёвра украинских войск крайне ограничены. Наступление в тыл донбасской группировке ВС РФ неоднократно проваливалось, а наступать на Белгород бессмысленно. Угроза захвата российского областного центра, даже эвентуальная, заставит Москву действовать предельно жёстко, с использованием всех видов вооружений (кроме, возможно, ядерного) и с задействованием всех сил, включая стратегическую авиацию, которые можно будет оперативно бросить на блокирование украинского наступления.
3. Логистика российской группировки под Харьковом даёт возможность ВС РФ быстро в несколько раз нарастить возможности группировки, перебросив войска из глубины страны, а также с донбасского направления.
4. Развитие наступления донбасской группировки делает любые гипотетические успехи Украины на харьковском направлении бессмысленными, так как после выхода к Павлограду и даже не занятия, а всего лишь блокирования левобережных районов Днепропетровска и Запорожья, донбасская группировка логично развернётся на север, поставив под удар коммуникации харьковской группировки ВСУ.
Таким образом, рассчитывать на серьёзные успехи под Харьковом ВСУ не могут. Даже если им удастся совершить в этом районе достаточно глубокий прорыв, с военной точки зрения он не будет иметь никакого смысла, ибо его купирование будет вопросом лишь времени, а не принципа. Достичь устойчивого стратегического или хотя бы оперативно-тактического успеха на северном фланге ВС РФ Украина не в состоянии. Любые успехи наступления ВСУ под Харьковом стратегически обнуляются даже простым разгромом донбасской группировки украинских войск.
В то же время до последнего выступления Зеленского можно было предположить, что Украина попытается провести серию массированных контратак на донбасском и харьковском направлениях для того, чтобы заставить российские войска израсходовать свой наступательный потенциал в боях с мобилизованным пушечным мясом и попытаться в сентябре остановить российское наступление на линии Славянск — Краматорск — Дружковка — Константиновка — Торецк. Сезон дождей и традиционно мягкая южная зима, затруднят манёвр российских войск вне асфальтированных дорог до следующего апреля. Мы уже видели, что на первом этапе спецоперации (в феврале-марте) ВСУ (особенно в северных районах — в Киевской, Черниговской, Сумской областях) успешно использовали привязанность российской группировки к асфальтированным дорогам для подготовки артиллерийских засад и отрезания фронтовых частей от тыловых колонн снабжения.
Если бы ВСУ удалось до февраля-марта следующего года удержать Харьков, Запорожье, Славянск и не допустить прорыва ВС РФ в Днепропетровскую область (к Павлограду), Зеленский использовал бы этот момент и в агитационном плане (для поднятия боевого духа ВСУ) и для убеждения Запада в том, что Украина может выиграть войну на истощение, если её будут исправно снабжать деньгами и оружием.
Однако, судя по последнему заявлению Зеленского, украинские власти решили не рисковать лобовым противостоянием России под Харьковом и в Донбассе. Учитывая превосходство России в технике, риск провала контрнаступления ВСУ в этих плотно заселённых районах, где необходимо один за другим брать большие и малые населённые пункты, слишком велик.
Украина нашла единственное место, где по географическим и логистическим причинам она может уравнять шансы и надеяться на определённый успех контрнаступления. Как уже было сказано, это юг, херсонское направление.
Херсонский плацдарм висит на двух переправах: Антоновском мосту и Новокаховской дамбе. Их вывод их строя резко ухудшает возможности снабжения находящихся на плацдарме войск и переброски подкреплений. Украина в последние дни постоянно наносит массированные ракетные (РСЗО) удары по этим переправам. Херсонская область заселена совсем не так плотно, как Донецкая или Харьковская. Летом пустые степные пространства представляют из себя идеальное поле для манёвра бронетехники и любых мобильных (автомобильных) колонн. В случае прорыва фронта есть возможность достаточно быстро продвинуться на глубину в десяток-полтора километров. При этом украинские средства ПВО, размещённые в городской застройке Николаева, Запорожья и Кривого Рога вкупе с фронтовым средствами ПВО могут существенно осложнить российской штурмовой авиации действия против прорывающихся соединений. Нанесение точных ракетных ударов по движущимся массовым целям также будет затруднено (это не ангар, используемый как склад боеприпасов, который нельзя ни перенести в другой район, ни быстро разгрузить). Даже будучи выявлены авиаразведкой или засечены со спутника, данные цели могут быстро рассредоточиться или переместиться на солидное расстояние гораздо раньше, чем решение о нанесении ракетного удара пройдёт все необходимые инстанции.
Кроме того ни для кого не секрет, что группировка российских войск на херсонском плацдарме существенно слабее донбасской и харьковской. Переброска же резервов, как указывалось выше, возможна лишь по двум переправам, находящимся в радиусе устойчивого поражения имеющимися у противниками системами (РСЗО и «Точка-У»).
При этом для достижения серьёзного успеха на данном направлении украинским войскам не надо даже брать Херсон. Достаточно захватить Новую Каховку и вывести из строя местную переправу. Это вынудит российские войска оставить большую часть правобережного плацдарма, сосредоточившись на обороне Херсона. Наличие всего одного, постоянно находящегося под обстрелом, моста вынудит Россию держать на данном направлении избыточные силы, что позволит Украине, установив дальнюю блокаду Херсона перебросить часть сил на запорожское и дальше на донецкое направление, с тем чтобы попытаться удержать за собой часть левобережных степных районов.
В любом случае даже если ВСУ придётся на участке Запорожье — Днепропетровск отойти за Днепр, удерживая за собой только левобережные районы областных центров, Киев сможет таким образом создать взаимно-блокированную позицию на Юге и в Центре фронта и сосредоточить все свои усилия на полтавском, харьковском, сумском и черниговском направлениях, то есть на северном участке фронта, болотистом, с большим количеством небольших рек и не слишком удобном для наступления с решительными целями. В плане информационном это конечно уступает удержанию Славянско-Краматорской агломерации, но с точки зрения ведения эффективной обороны вполне должно было бы устроить если не киевских политиков, то киевских и американских военных. Для внутриполитических интересов Байдена захват Украиной Новой Каховки и половины херсонского плацдарма также вполне достаточный успех.
Можно, конечно, в очередной раз заявить, что наш генштаб всё знает, всё предусмотрел и только и ждёт, как украинцы начнут наступать, чтобы тут же их всех перебить. Но боевые действия не терпят шапкозакидательства. Это тот случай, когда лучше перебдеть, чем недобдеть.
Судя по данным, которые озвучивают американские военные, со ссылкой на свою разведку, у России в наличии достаточные резервы, чтобы полностью купировать опасность украинского наступления, в каком бы регионе оно ни началось. США утверждают, что в тылу сражающихся группировок российское командование имеет до сорока батальонных тактических групп, а через месяц должно иметь до шестидесяти. По данным США, это примерно половина от задействованных в операцию на данный момент сил (90-100 БТГ на фронте). До сих пор американцы достаточно точно оценивали размеры российских группировок их оперативные возможности, так что есть основания считать, что они и в данном случае имеют в целом верное представление об объёме российских резервов.
Понятно, что перебрасывать резервы на херсонский плацдарм, имея всего две проблематичных переправы, это значит рисковать тем, что противник блокирует их на Правобережье, выведя из игры на более-мене продолжительный срок, а сам попытается использовать освободившиеся войска для усиления давления на других направлениях. Следовательно, резервы должны быть использованы в другом месте таким образом, чтобы обессмыслить наступательную операцию на херсонском плацдарме.
Бросать их в бой против донбасской группировки бессмысленно. Там надо прорываться сквозь подготовленные оборонительные рубежи, а в случае максимального успеха (которого ещё надо добиться) ВС РФ выйдут к Днепру и создадут эвентуальную угрозу флангу и тылу харьковской группировки, гипотетическое окружение которой (непростая проблема) или отступление на Полтаву — Сумы — Чернигов — Киев никак не облегчает положение херсонской группировки ВС РФ. Аналогичным образом ничего, кроме выигрыша некоторого количества пространства, не даёт использование резервов для организации прямого наступления на Харьков.
Несколько более перспективным представляется киевское направление. Повторение движения на Киев — Чернигов — Сумы, с быстрым взятием двух последних городов и с созданием угрозы полной блокады столицы, должно встревожить украинские власти. Но дело в том, что для купирования этой угрозы у них есть харьковская и западноукраинская группировки. Конечно, придётся оставить Харьков и Донбасс, но надо иметь в виду, что второе неудачное наступление на Киев (даже если его взятие не будет входить в планы ВС РФ) даст неплохой импульс украинской пропаганде.
При этом масштабное наступление на Севере, даже если за него придётся заплатить некоторой неудачей на Юге, всё же даёт России существенный стратегический выигрыш. В случае, если оно будет успешным, ВСУ придётся оставить Харьков и всё Левобережье, а это существенно уменьшит мобилизационный потенциал Киева и сократит его ремонтную базу, позволяющую частично восстанавливать выбывшую из строя военную технику. Для дальнейшего развития наступления России не обязательно форсировать Днепр. Можно продолжить операцию с территории Белоруссии.
И всё же, с моей точки зрения, есть ещё один вариант, который хорош уже тем, что вряд ли просчитывается украинскими военными. Это быстрая переброска резервов в Северную Таврию и удар на Запорожье. Основные силы Украины сосредоточены в Донбассе, начало наступления на Новую Каховку дополнительно оттянет резервы ВСУ от Запорожья. Российские войска находятся на расстоянии 45 километров (по прямой) от левобережных районов города. В случае неожиданного быстрого прорыва крупной группировки, к исходу вторых суток они могут выйти к городу.
За время спецоперации противник привык к неторопливому развитию операций. Вряд ли он будет готов за 48 часов организовать надёжную оборону. Скорее всего в ставке Зеленского даже не успеют осознать случившееся. Захват запорожских мостов даже в частично повреждённом состоянии и прорыв на правый берег однозначно обессмысливают для Украины продолжение операции против херсонского плацдарма. Появляется куда более опасный — Запорожский. А по мере накопления войск на правом берегу Днепра ВС РФ создадут серьёзную угрозу тылу южной группировки украинских войск.
Нельзя сбрасывать со счетов вариант, при котором ВСУ успеют взорвать мосты в Запорожье. Это просто меняет рисунок операции, но не снижает её опасности для Украины. Поскольку левый фланг российских войск оказывается в таком случае надёжно прикрыт Днепром, группировка в 40-60 российских БТГ из-под Запорожья, оставив на Днепре минимальные силы прикрытия, может развернуться в тыл Донбасской группировке противника, наступая в направлениях на Павлоград (90 км от Запорожья), Васильевку (80 км от Запорожья), Покровское (85 км от Запорожья), перерезая все коммуникации как Донбасской, так и Южной левобережной группировок ВСУ. Украинской армии придётся бросать оборудованные позиции в Авдеевке, Славянске, Краматорске и буквально бежать в направлении на Лозовую — Кременчуг. Причём не менее трети солдат убежать не успеют, а тяжёлую технику придётся бросить практически всю.
Конечно, если месяц-другой не спеша создавать ударную группировку, то противник, с помощью американской спутниковой разведки заранее вскроет её и найдёт опровержение готовящейся операции. Но на Юге Россия сейчас располагает достаточно разветвлённой дорожной сетью. Войска могут накапливаться в Крыму, прибывая на полуостров через Крымский мост, а затем начать выдвижение одновременно через Перекоп в направлении Новой Каховки, через Чонгар на Мелитополь, при одновременном движении третьей части через Ростов на Мариуполь. До тех пор, пока, миновав эти города, они все не повернут на Запорожье, противник не будет знать точно выдвигаются они на херсонский плацдарм или на иное какое-то направление. Если задачи будут отработаны заранее и в бой выдвигающиеся резервы вступят с ходу, то ВСУ не спеют среагировать.
В принципе, можно найти и другие точки слабости ВСУ, где массированный удар свежих резервных частей может обрушить фронт с далеко идущими последствиями. Например, можно рассмотреть перспективу удара на Барвенково — Лозовую, с целью глубокого охвата северного фланга донбасской группировки ВСУ и её отсечения от харьковской, с перспективой выхода к Днепру в районе Днепропетровска и дальнейшим веером возможностей.
Это, однако, проблема выбора военного и политического руководства страны. Любая глубокая операция несёт в себе риск опровержения подготовившимся противником. Медленное выковыривание врага с занимаемых рубежей, в условиях подавляющего собственного технического превосходства выглядит надёжнее. Если, конечно, не обращать внимания на нарастающую военную помощь Запада, тотальную мобилизацию всех, кого умудряются поймать украинские военкомы и необходимость мариуполизации всё новых и новых населённых пунктов.
Можно надеяться на то, что Запад сломается зимой и приползёт договариваться, но риск ошибки здесь не меньший, чем при планировании глубокой операции, а последствия могут быть значительно более неприятными.
С другой стороны, в августе-сентябре у нас складывается уникальная ситуация, когда с точностью до 90% мы знаем, что Зеленский будет наступать и с не меньшей точностью знаем где и как именно будет осуществляться это наступление. При этом сами мы можем выбирать из не менее чем 3-5 точек нанесения ответного глубокого, кинжального удара, обрушающего украинский фронт на левом берегу и делающего дальнейшее сопротивление киевского режима бессмысленным в связи с потерей контроля над необходимыми человеческими и промышленными ресурсами.
Если же мы выберем надёжнейший и стабильнейший вариант — просто отбить украинское наступление на Херсон, нанеся врагу как можно большие потери, то от неприятных случайностей войны мы всё равно не застрахованы (риск будет меньше, но полностью он не исчезнет). В то же время вряд ли нам представится ещё один шанс решить судьбу спецоперации уже в этом году. Останется надеяться только на разложение украинских войск, усталость Запада и т. д. То есть не мы будем управлять событиями, а события будут управлять нами.
https://ukraina.ru